29 ноя 2021г. 2421

Автор: А.А. Рыбалко, О.В. Новикова

Этнокультурная и политическая история южного Урала в эпоху средневековья и в новое время

Этнокультурная и политическая история южного Урала в эпоху средневековья и в новое время

В середине первого тысячелетия новой эры этническая ситуация в степях Евразии коренным образом меняется. На смену ираноязычным кочевникам приходят тюркоязычные. В эпоху средневековья степные пространства Южного Урала пережили многочисленные волны миграций тюркских кочевников, двигавшихся из Центральной Азии на запад в Европу. Движение гуннов, огузов, болгар, кимаков, кипчаков, мадьяр и т.д. стало частью глобального процесса, получившего название эпохи великого переселения народов, в результате которого начала формироваться современная этническая карта значительной части Евразии.

Формирование этносов, которые принято называть коренными народами Южного Урала, также является результатом сложных этнических процессов эпохи средневековья.
 
В конце IX века в Приуралье и на Южный Урал из Приаралья мигрируют кочевые тюркоязычные племена центральноазиатского и южносибирского происхождения, в среде которых, по письменным источникам, фиксируется группа с этнонимом башкорт. Древние предки башкир до прихода в конце IX века на Урал кочевали на юге Западной Сибири (Алтай) и в Средней Азии и Казахстане (Приаралье), где тесно контактировали с сибирскими тюрками, огузско-печенежскими и кимако-кипчакскими племенами. В результате тесного взаимодействия тюркских, финно-угорских и ираноязычных компонентов на территории Южного Урала формируется тюркоязычный башкирский этнос. С IX по XIII века башкиры занимают территорию Бугульминской возвышенности, бассейнов рек Белой и Дёмы, горную часть Южного Урала и продвигаются в Зауралье и на Средний Урал. По мнению Н. Мажитова и А. Султановой, «…археологический материал в совокупности с данными письменных источников показывает, что особенностью хозяйства ранних башкир являлось сочетание в различных районах Южного Урала нескольких хозяйственных укладов: оседлого скотоводческо-земледельческого, полукочевого и кочевого скотоводческого. Это многообразие обуславливалось физико-географическими условиями края и традициями хозяйственного уклада различных племенных групп, участвовавших в процессе этногенеза башкир» (Мажитов, Султанова, 1994. С. 203).
 
В XIII–XIV веках активно шла консолидация башкирского этноса, благодаря чему во время Золотой Орды башкиры сохранили этническое самосознание. Этническая история башкир эпохи средневековья связана с постоянным включением в состав этого этноса племен тюркского, монгольского и угорского происхождения. До настоящего времени у башкир пережиточно сохраняется родоплеменное деление. Названия многих родоплеменных групп восходят к средневековым этнонимам тюрких (бурзян, кыпсак, табын и др.), монгольских (катай, минг и др.) и угорских (юрматы, энэй и др.) племен и народов.
 
 На современной территории Челябинской и Курганской областей сформировалась особая группа – зауральские башкиры, представленная четырьмя основными родоплеменными объединениями: катай (улу-катай, бала-катай, ялан-катай), эйле (айлинцы), табын (табын, кара-табын, барын-табын), сарт-калмак. Зауральских башкир относят к северо-западным башкирам. Формирование этой группы происходило в течение XIII–XVI веков в результате продвижения части башкирских племен из Приуралья и ассимиляции ими кочевников не башкирского происхождения в лесостепном Зауралье и финно-угорского населения лесной зоны современной Челябинской области. Этническая территория башкир в пределах нашей области включала земли западнее реки Урал и севернее реки Уй. В междуречье рек Уй и Миасс проживали табынцы, северо-западнее, в верховьях реки Ай, в горных районах проживали айлинцы, севернее от верховий реки Уфы до среднего течения реки Миасс – катайцы, в междуречье Течи и Миасса – сарт-калмаки.
 
Западнее реки Урал (современные Абзелиловский и Баймакский районы Башкирии) проживали племена бурзян, тамьян, кипсак и др., традиционно относимые к юго-восточным башкирам.
 
Сложный многокомпонентный этногенез башкир, в котором принимали участие тюрки: огузы (башкорт, бурзян), кипчаки, сибирские тюрки; угры: мадьяры (венгры раннего средневековья) и остяки (манси и ханты); финно-язычные народы Поволжья и Приуралья: удмурты и коми; на раннем этапе, вероятно, ирано-язычные кочевники (саки, савроматы, аланы) отразился и в неоднородности антропологического типа башкир. Преобладают переходные монголоидно-европеоидные типы: субуральский и южно-сибирский, который широко распространен у юго-восточных и северо-восточных башкир. Реже встречается темный европеоидный.
Башкирский язык относится к кыпчакской подгруппе тюркской ветви алтайской языковой семьи. Среди северо-восточных и юго-восточных башкир распространен восточный диалект, состоящий из четырех территориальных говоров: синаро-карабольского (сальютского), аргаяшского, айско-миасского и сакмарско-кизильского.
 
Традиционно башкиры вели кочевой образ жизни. В степной части Южного Урала сохранялось меридиональное кочевание. Освоение новых природных зон (горной и лесной) привело к изменениям в системе хозяйства некоторых групп башкир. В горных районах Южного Урала складывается система вертикального кочевания. Традиционные маршруты летних перекочевок от долин к предгорьям и обратно сохранялись у башкир без особых изменений вплоть до начала XX века. В северо-западных лесных районах формируется тип хозяйства, в котором важное место занимают лесные промыслы (охота, бортничество и т. д.). Начиная с XVII века, возрастает удельный вес земледелия. Переход от полукочевого образа жизни к оседлости у зауральских и юго-восточных башкир произошел позднее, чем у остальной части этноса. У этих групп кочевание местами сохранялось до начала XX века. В составе стада основное место занимала башкирская порода лошадей (50%), овцы, в меньшей степени крупный рогатый скот, козы, верблюды. Основной тип поселений – йорт. В кочевой период различали: зимние (кышлау), весенние (язгы йорт), летние (йейлеу), осенние (кезге йорт) поселения. Традиционный тип жилища – войлочная юрта (тирме). С образованием постоянных аулов в местах зимовок получили распространение деревянные избы, в степных районах – глинобитные, дерновые и саманные дома.
 
В X веке в среду башкир проник ислам, который окончательно утвердился к XVI веку Однако, наряду с этим, сохранялся обширный пласт доисламских тенгрианских верований древнего общетюркского происхождения: почитание духов-хозяев гор, озер, культ предков, тотемистические культы (культы животных), архаичные космогонические представления. Синкретический характер традиционных верований обнаруживается в башкирском фольклоре и обрядах семейного (свадебные, родильные, похоронно-поминальные) и календарного (каргатуй, джиины и др.) циклов.
 
Основная часть башкир после взятия войсками Ивана IV Грозного Казани (1552) добровольно приняла российское подданство, однако земли зауральских башкир были присоединены к России только в начале XVII веке после разгрома Сибирского ханства. Русское правительство гарантировало башкирам вотчинное право, обещало не посягать на религию и не вмешиваться в их внутренние дела в ответ на обязательство вносить ясак медом и пушниной и нести за свой счет военную службу.
 
Таким образом, к середине XVII века юго-восточными границами этнической территории башкир было верхнее течение реки Урал и река Уй. Начиная со второй половины XVII века территории, расположенные южнее и восточнее этих рубежей, были заняты казахами.
 
Казахи – тюркский этнос, сформировавшийся в XIV–XV веках в результате консолидации различных, преимущественно кипчакоязычных племен в рамках Казахского ханства на территории современного Центрального Казахстана. Этноним «казах» с этого времени распространяется на все племена, входившие в состав ханства, предками которых являлись ираноязычные саки, южносибирские самодийцы, гунны, тюрки (огузы, карлуки, кимаки, кипчаки), монголоязычные аргыны, найманы и кереиты. Начинается постоянное расширение этнической территории казахов, вследствие чего они в XVI веке продвигаются в степное Приуралье, где включают в свой состав большую группу близких по происхождению ногаев (мангытов) – потомков средневекового тюркоязычного населения степей между Доном и Тоболом, где после распада Золотой Орды образовалась Ногайская орда.
 
Следует отметить, что в результате распада Ногайской орды часть ногаев влилась также и в состав башкирского этноса, преимущественно в юго-восточные и зауральские группы. Это привело к длительным конфликтам между казахами и башкирами, поскольку оба этноса считали эти земли своими родовыми кочевьями.
 
Начиная с XVII века, источники отмечают существование трех крупных объединений – жузов (орд): старшего – Улы жуз, среднего – Орта жуз, младшего – Киши жуз, состоящих в свою очередь из племен, отделов и родов (ру, руы). На крайнем юге и юго-востоке современной территории Челябинской области проживали казахи младшего жуза племени жетыру родов жагалбайлы, телеу, племени байулы рода жаппас. Вдоль реки Уй и в верховьях рек Тогузак и Аят (на юго-востоке области) проживали казахи среднего жуза племен кипшак отдела кара-кипшак родов кара-балык, кольденен, племени кирей рода балта. Родоплеменные группы казахов младшего жуза на нашей территории являлись потомками преимущественно ногайского населения, вошедшего в состав казахского этноса, а казахи среднего жуза мигрировали в степное Зауралье из Центрального Казахстана под давлением джунгар в конце XVII – начале XVIII века.
 
Антропологически казахи относятся преимущественно к южно-сибирской переходной расе, на востоке этнической территории монголоидные черты усиливаются, на западе и северо-западе ослабевают.
 
Традиционное занятие казахов – кочевое скотоводство меридионального типа. До вхождения территории в состав Российской империи у местных казахов практически в полном объеме воспроизводилась пастбищно-кочевая система, сформировавшаяся в раннем железном веке и сохранявшаяся на этих территориях в течение всего последующего периода (Таиров, 1995). Традиционное поселение казахов – аул (зимовка). Традиционным жилищем была юрта (уй).
 
По вероисповеданию казахи мусульмане-сунниты. Исламизация произошла в XV–XVI веках. Однако, как и у башкир, у казахов сохранялись существенные элементы древних тенгрианских верований. Погребение умерших производится по мусульманскому обряду. Однако особое отношение к родовым кладбищам связано с пережитками древнего культа предков.
 
Большинство родовых кладбищ действуют в течение нескольких столетий и часто приурочены к могильникам эпохи раннего железного века и средневековья. Надмогильные памятники (сынтасы) изготавливаются из гранита или песчаника, часто имеют антропоморфную форму и украшаются резным орнаментом и изречениями из Корана на арабском языке.
 
Основа традиционного питания казахов – мясная и кисломолочная пища. Из кобыльего молока делали кумыс, иногда в процессе приготовления для аромата добавляли веточки степной вишни, из коровьего и овечьего молока – айран, катык, каймак, курт. Самыми популярными блюдами являлись бесбармак, лапша – кеспе и плов, а из выпечки – баурсак и лепешки – шельпек. Бытовала традиция «асату» – раздача мяса из бесбармака во время праздничного пира по старшинству, с предложением лучшего куска почетному гостю из рук хозяина.
 
История и особенности кочевого быта казахов отражены в исторических героических эпосах «Баян-Слу», «Кобланды» и других, исполняемых поэтами-импровизаторами – акынами, в сопровождении домбры.
 
Таким образом, к концу XVII – началу XVIII века земли южнее реки Уй и восточнее реки Урал были заняты казахами, а севернее реки Уй и западнее реки Урал – башкирами.
 
Первые русские поселения в степном и лесо-степном Зауралье и Приуралье появляются во второй половине XVII века по рекам Миасс и Теча. Но вплоть до второй четверти XVIII века русское население края было немногочисленным. В этот период были основаны лишь единичные русские населенные пункты – Бердская слобода в среднем течении реки Урал (Яик) (современная территория города Оренбурга) и слободы Русская Теча и Калмацкий брод (ныне села Русская Теча и Бродокалмак Красноармейского района Челябинской области). Местами выхода первых поселенцев были уже освоенные русскими территории в Зауралье по реке Исеть (Далматов монастырь и Шадринская слобода).
 
Во второй четверти XVIII века свободная крестьянская колонизация сменяется организованной целенаправленной государственной колонизацией, связанной с деятельностью Оренбургской экспедиции. В результате к концу столетия русские стали численно преобладающим этносом на Южном Урале.
 
Колонизационный процесс был инициирован резким изменением геополитической ситуации в «киргизской степи». В 1731 году хан Младшей казахской орды Абулхаир обратился с прошением «о принятии его со всею тою Меньшею ордою в российское подданство» и о застройке в устье реки Орь города (Рычков, 2001. С. 6). В 1734 году в устье реки Орь недалеко от ханской ставки была основана крепость Оренбург (современный город Орск), а для снабжения его «провиантом и железом» в истоках реки Яик (Урал) – Верхнеяицкая пристань (ныне город Верхнеуральск) (Рычков, 1999. С. 239).
 
Местная русская администрация в начале XVIII века неоднократно нарушала условия присоединения башкирских земель к России: случались захваты башкирских земель, насильственная христианизация мусульман, увеличился размер налогов и повинностей, что послужило причиной нескольких Башкирских восстаний в 30-х годах XVIII века.
 
Процессы военного строительства и хозяйственного освоения края были приостановлены «башкирскими бунтами» 30-х годов, которые после подавления спровоцировали интенсификацию колонизационных процессов. В ходе восстаний башкиры понесли огромные потери, утратили значительное количество вотчинных земель, а численность башкирского населения значительно сократилась, однако вотчинные права башкир на землю были сохранены. Строительство крепостей стало еще более массированным: в 1736 году были основаны Миасская (современное село Миасское), Челябинская, Чебаркульская и Еткульская крепости.
 
Активно началось претворение в жизнь правительственного плана создания Оренбургской укрепленной линии. Линия призвана была прикрывать юго-восточную границу Российского государства от нападений киргиз-кайсаков (казахов) и джунгарских калмыков. Создание сети опорных пунктов от Каспийского моря вверх по рекам Урал (Яик) и Уй явилось частью плана перенесения государственной границы на юго-восток от Башкирии и окончательного включения ее в состав России.
 
Сооружение Оренбургской линии было закончено в 1743 году губернатором Иваном Ивановичем Неплюевым. В этом же году было окончательно определено место для административного центра губернии, после двух переносов Оренбург был основан в среднем течении реки Яик (Урал) вблизи устья реки Сакмара. В результате сооружения Оренбургской укрепленной линии Башкирия и Киргиз-кайсакская орда оказались разделенными укрепленной границей, которая стала весьма важным стабилизирующим фактором в отношениях между двумя кочевыми народами. К тому же для киргиз-кайсаков (казахов)появилось убежище от возможного нападения джунгар.
 
Под защитой крепостей в горно-лесной зоне Южного Урала началось интенсивное строительство горных железоделательных и медеплавильных заводов как казенных, так и частных, разработка рудников и золотых приисков. Из европейской части России и Среднего Урала для работы на заводах и их обслуживания переселялись различные категории населения, из которых впоследствии сформировались специфические группы южноуральского горнозаводского населения.
 
Укрепления, крепости и редуты, составлявшие Оренбургскую укрепленную линию, позднее превратились в поселки, станицы и города, часть которых сейчас находится на территории современной Челябинской области. Располагаются они в основном (за исключением Верхнеуральска) на правом берегу реки Урал (Яик): поселки Спасский, Верхнекизильский, Янгельский, Сыртинский, Увальский, Грязнушенский, станицы Магнитная, Кизильская и др.
 
От Верхнеуральской (Верхнеяицкой) крепости граница поворачивала на восток, вниз по реке Уй до впадения ее в Тобол. На Уйской линии, которая охватывала степное Зауралье с севера, ключевой была Троицкая крепость. Укрепления были сооружены на левом, северном берегу реки. Исключение составила Степная крепость (впоследствии станица), основанная на правом степном берегу. Участок границы между Верхнеуральской и Степной крепостями до Кидышевского редута был сухопутным.
 
С этого времени колонизация степного и лесостепного Приуралья и Зауралья окончательно приобретает черты характерные для российской государственной колонизационной политики, основы которой были заложены еще при Иване Грозном.
 
Колонизация Южного Урала являлась частью общей политики расширения империи на восток. Это был, пожалуй, один из первых опытов жестко контролируемой государственной колонизации восточных окраин, которая помимо чисто военно-политических акций, как один из важнейших элементов включала в себя «политику населения» (Холквист, 1998. С. 30–42). Под «политикой населения» следует понимать активное вмешательство государства в этнодемографические процессы, регулирование миграционных потоков, манипулирование этноконфессиональным составом населения, выраженное прежде всего в насаждении русско-православного элемента, призванного стать демографической опорой государственной целостности (Ремнев, 2002. С. 16).
 
Первыми жителями новопостроенных крепостей были солдаты и офицеры линейных батальонов, яицкие и исетские казаки и лица разных сословий. Солдаты линейных батальонов в подавляющем большинстве были великороссами, рекрутируемыми на службу из центральных губерний империи. Среди офицеров, в основном тоже русских, встречались немцы и поляки. Во второй четверти XVIII века российской администрацией было образовано особое Оренбургское казачье войско. Началом его образования стало создание оренбургским генерал-губернатором И.И. Неплюевым оренбургского нерегулярного корпуса из казаков различных районов Заволжья. Впоследствии в состав Оренбургского казачьего войска были включены исетские и часть яицких казаков.
 
В 1758 году Оренбургское казачье войско было приравнено в правах к Донскому. Войсковым центром стал город Оренбург. Войско управлялось войсковым атаманом, подчиненным оренбургскому губернатору. Численность войска систематически пополнялась за счет переселяемых сюда волжских, донских и украинских казаков, а также лиц других сословий, перечисляемых в казаки.
 
В 1789 году на башкирских землях была введена кантонная система управления. Башкирское население современной Челябинской области входило в состав 4-го, 5-го и, частично, 3-го кантонов.
 
В это же время было образовано башкиро-мещерякское иррегулярное казачье войско, просуществовавшее до 1865 года. Башкиры стали военно-служилым сословием.
Значительная часть казахов рода жагалбайлы и роды племени кипшак со второй четверти XVIII века были вовлечены во взаимовыгодную меновую торговлю с Россией и кочевали вдоль Оренбургской укрепленной линии, постепенно переходя к полуоседлому образу жизни.
В XVIII веке Россия вплотную приблизилась к границам степного края. Однако продвижение в степь и ее колонизация начались только через сто с лишним лет, во второй четверти XIX века. Оренбургская укрепленная линия разделила два враждующих народа – башкир и казахов. Тем не менее, «неприязненные» отношения между ними не прекратились окончательно. Взаимные набеги продолжались, кочевники прорывались через границу, разоряли селения, угоняли скот и пленных. Очень часто объектом нападения становились не только башкирские деревни, но и линейные населенные пункты Оренбургского казачьего войска. Подобное положение, естественно, не благоприятствовало хозяйственной деятельности прилинейного населения, как русского, так и башкирского.
 
Для того, чтобы прекратить разбой на пограничной линии, русской администрацией решено было перенести границу вглубь киргизской степи на 100–150 верст и тем самым разъединить башкир и казахов окончательно. Но главной целью, безусловно, являлось дальнейшее расширение империи на восток.
 
Идея переноса границы и создания широкой буферной зоны между башкирами и казахами принадлежала герою войны 1812 года графу Т.П. Сухтелену – оренбургскому военному губернатору. Перенесение границы сократило бы ее протяженность, что, в свою очередь, уменьшило бы расходы на ее содержание. Эта идея была воплощена преемником Сухтелена генерал-адъютантом В.А. Перовским – другом А.С. Пушкина. Проект Сухтелена-Перовского был одобрен в Петербурге императором Николаем I. Там же было решено, что защищать линию будут ее обитатели, поэтому она должна быть заселена только лицами казачьего сословия. Сооружение линии планировалось осуществить за счет местных средств. Генерал-губернатором был учрежден особый комитет, в задачи которого входило изыскание средств на строительство и решение практических вопросов, связанных с воплощением проекта в жизнь. Возглавил комитет сам В.А. Перовский. В состав комитета вошли выдающийся русский филолог В.И. Даль, служивший тогда на Оренбургской линии; И.В. Падуров, ставший впоследствии оренбургским наказным атаманом, и другие. Комитет постановил, что строительство линии и заселение новой территории «…должно провести быстро, без проволочек, чтобы киргизы видели в этом решительное и неизменное действие». Отторжение и выселение «киргиз» (казахов) из Новолинейного района – так стала называться колонизируемая территория – В.А. Перовский считал справедливым возмездием за разбой, чинимый ими в приграничной полосе, и за непокорность русской администрации: «…пахотная земля для киргиз бесполезна, лес киргизы употребляют только зимой для согревания своих кибиток, а летом наносят ему вред пожаром» (Рязанов, 1928. С. 21).
 
Исход казахов освобождал пригодные для обработки земли для русского населения, приток которого ожидался российской администрацией. Казахское земледелие, даже в его слабой форме, не поощрялось русскими властями. Последние считали, что это может причинить экономический ущерб приграничным городам, жившим меновой торговлей со степью. Крупными центрами меновой торговли стали города Оренбург, Троицк и Орск. Ярмарка, проводившаяся со второй половины XVIII века в Троицке, который стал вторым по численности населения городом в губернии, к концу XIX века вышла на третье место в России по товарообороту.
 
Опасаясь недовольства и сопротивления со стороны казахского населения, российская администрация решила временно не сообщать кочевникам о выселении их из Новолинейного района.
 
Застройка линии началась одновременно с севера и юга. Новая линия должна была пройти от Орска на северо-восток, восточнее рек Суундук, Бирсуат, Камысты-Аят. Пересекая Большой Аят, граница поворачивала на север, северо-запад, шла посуху через степь до озера Бурли, затем направление ее менялось на северо-восточное и по правому берегу вдоль реки Тогузак продолжалось до Березовского укрепления на Уйской линии, напротив впадения реки Тогузак в реку Уй, что примерно в 100 км восточнее Троицка.
 
Строительство линии продолжалось с 1835 по 1837 годы. Новая пограничная линия состояла из пяти дистанций. Центрами дистанций были укрепления нового типа, которые иногда называют крепостями. На территории современной Челябинской области два таких центра – бывшие станицы Николаевская и Наследницкая. Между поселениями располагалась кордонная стража на специально установленных редутах и пикетах с промежутками в 5–10 верст. Для наблюдения за степью пикеты оборудовались смотровыми вышками, система оповещения осуществлялась с помощью маяков-шестов, обвитых просмоленной соломой, которые в случае тревоги поджигались.
 
Между поселениями было по три редута. Каждое укрепление окапывалось рвом и обносилось валом, точнее земляным бруствером с воротами. В Николаевской и Наследницкой станицах позднее, одновременно со строительством церквей, были сооружены кирпичные ограды. Масштаб и форма последних заставляют отнести их скорее к фортификационным сооружениям, чем к ограждению. «Крепости» выглядели следующим образом: квадратная в плане площадка размерами 66,5х66,5 м, в центре которой находится каменная церковь, окружена кирпичной стеной с бойницами. Высота стены примерно 3,5 м, толщина у основания 1,5 м. По углам крепости располагаются башни высотой более 4 м и размерами у основания 4х4 м. В стенах башен, обращенных к степи, на высоте 2,5 м над уровнем земли проделаны амбразуры. С западной стороны крепостная стена имеет арочные ворота. По рассказам местных жителей, все сооружение якобы было окружено рвом, а глубина рва в Николаевской «крепости» была такой, что скрывала верхового казака с пикой, ехавшего по его дну (т.е. не менее 4 м). Впоследствии перед русско-японской войной ров был засыпан. В реальности рва вокруг кирпичных стен окружающих церкви ни в Николаевке, ни в Наслединке никогда не существовало. Это всего лишь местная легенда. Рвом окружались только грунтовые укрепления.
 
Устроитель Новой линии военный губернатор Оренбургского края В.А. Перовский намеревался насыпать непрерывный вал вдоль всей линии границы. Вал со рвом должен был служить препятствием, защищающим занятую территорию от набегов и «палов» – степных пожаров, устраиваемых кочевниками. Проект получил одобрение в Петербурге (ГАОО Ф.6 Оп.10 Д.4570 Л.1-9). Его сооружение было начато в 1837 году. За два года работы было насыпано 43 версты. Но, ввиду абсолютной бесполезности и дороговизны, строительство вала было прекращено новым военным губернатором В.А. Обручевым. Вместо этого между крепостями и редутами сооружался «сим» – непрерывная контрольно-следовая полоса из ивовых прутьев, воткнутых обоими концами в землю. Объезжая «сим», казаки определяли по нарушенным участкам, в каком месте кочевники перешли границу. Кстати сказать, сооружение новой линии не предусматривало демонтажа старой. Между двумя линиями, включая укрепления и редуты на самой границе, в течение десяти лет было построено около 50 населенных пунктов.
 
Первоначально названия имели только поселения на самой границе или рядом с ней: Надежденский, укрепление Михайловское, Алексеевский, укрепление Николаевское, Константиновский, Владимирский, Георгиевский, укрепление Наследницкое, Мариинский, Андреевский, Атаманский, Павловский, Екатеринское, Елизаветинское и многие другие. Названы они были, в основном, в честь лиц императорской фамилии, а также по церковным праздникам, совпавшим с днем закладки укрепленного поселения.
 
Межлинейные населенные пункты были пронумерованы от 1 до 32. Память о номерных первоназваниях сохраняется у местных жителей многих поселков до сих пор. Впоследствии новые поселения получили имена мест, где русское оружие одерживало победы. Часть поселков, основанных позднее, была названа в честь лиц российской администрации, принявших активное участие в освоении Оренбургского края – Неплюевский, Обручевский, Сухтеленский. Название поселков было акцией не стихийной или народной, а административной – идея присвоить героические имена новым поселениям исходила из Петербурга и родилась она в департаменте военных поселений. Следует сказать, что военно-историческая топонимия, имеющаяся в степном Зауралье, в бывшей Российской Империи явление не уникальное, такие же названия и примерно в то же время аналогичным образом получили новые поселения в Бессарабской губернии.
 
В 1840 году Новолинейный район был включен в состав Оренбургской губернии. Первыми на Новую линию для несения кордонной службы были отправлены 550 оренбургских казаков, сотня уральских и тысяча башкир. Солдаты линейных батальонов ряда крепостных гарнизонов переводились в казачье сословие, получали 5 рублей подъемных и с семьями переселялись на Новую линию. Перовским упраздняются казачьи станицы внутренних кантонов, находившиеся в Уфимском и Бузулукском уездах, а населению их предписывается переселиться в Новолинейный район. Всего, по плану войскового начальства, переселению подлежало 3752 казака мужского пола из станиц Бакалинской, Бузулукской, Нагайбацкой, Ольшанской, Самарской, Сорочинской, Табынской, Тоцкой, Уфимской и Алексеевской. Больше всего переселенцев было из Бакалинской станицы – 1753 души мужского пола, меньше всего из Алексеевской – только один казак.
 
Среди местного населения юга Челябинской области в больших казачьих поселках сохранилось предание о переселении на новые земли: будто бы казаков переселили столь стремительно, что некоторые семьи «…не успели даже вынуть хлеб из печи». Скорее всего, это еще одна легенда. Казаков не могли «выгнать» на линию почти два года.
 
Государственные крестьяне, проживавшие на землях Оренбургского казачьего войска, в некоторых волостях Оренбургского, Верхнеуральского и Троицкого уездов, переводились в казачье сословие и переселялись на Новую линию. Указ об их переселении крестьяне встретили открытым неповиновением властям. Волнения в Оренбургском уезде приняли настолько серьезный характер, что пришлось подавлять их силой. Формальной причиной неповиновения был, якобы, обман со стороны властей – «…указ о перечислении в казаки и переселении был зачитан «без барабанного бою». Действительной же причиной недовольства и бунтов было нежелание менять обжитые, спокойные внутренние районы губернии на беспокойную, неосвоенную приграничную полосу. К слову сказать, государственные крестьяне Оренбургской губернии составляли самое зажиточное население края и недостатка в земле не испытывали.
 
Чтобы не провоцировать новые беспорядки, В.А. Перовский, с согласия Департамента военных поселений, государственных крестьян, не пожелавших поменять свое сословие на хлопотное казачье, переселил с семьями в Бузулукский уезд, за пределы войска, на освободившиеся в результате ухода казаков на Новую линию места. Крестьян, перечислившихся в казаки, но не пожелавших изменить место жительства, было решено оставить на своих местах. И все же некоторое количество их было переселено на Новую линию. В 1844 году заселение Новолинейного района было закончено.
 
Несмотря на численное преобладание русских среди оренбургских казаков, этнический состав войска оказался весьма пестрым. Кроме великороссов, среди оренбургских казаков было немало потомков казаков украинских, проживавших компактно в станицах на Старой линии (станица Россыпная, поселки Краснохолмский, Черкасский и другие). Часть их оказалась на Новой линии. Возможно, некоторое количество украинцев попало сюда непосредственно с Украины и Кубани. Полностью «украинским» был поселок Лейпцигский Михайловской станицы, в поселке Аландском Кваркенской станицы украинцы, переселенные сюда из станицы Краснохолмской 1-го военного отдела, составляли половину населения. Много казаков-украинцев было в поселке Амурском, казаки из соседнего Полоцкого поселка называли их не иначе как «хохлами». Небольшое число украиноязычных казаков проживало в станице Кваркенской и в поселке Неплюевском.
 
В составе оренбургских казаков была также мордва. В Новолинейном районе мордва-мокша, совместно с русскими и калмыками, проживали в поселке Кулевчи Николаевской станицы, в поселке Берлин Кособродской станицы, в поселках Адрианополь и Бриент Кваркенской станицы, а также Анненском и Мариинском Наследницкой станицы. В двух последних мордвы было немного: в первом – 6 душ, во втором – 12.
 
Интересной этнической группой в составе оренбургских казаков были нагайбаки. Источники впервые достоверно сообщают о них в связи с тем, что за неучастие в башкирских бунтах группа «новокрещенных» зачислена в казаки и им пожалованы земли в районе Нагайбакской и Бакалинской крепостей. Этническое происхождение этой группы не до конца ясно. Но, видимо, данные события положили начало формированию нового тюркоязычного христианского по вероисповеданию этноса. Этнонимы нагайбаки и бакалы происходят от названия вышеназванных крепостей. В процессе заселения Новолинейного района нагайбаки были переселены из станиц Нагайбацкой и Бакалинской в количестве 2877 душ мужского пола и расселены в поселках Требия (Требиятский), Кассельском, Остроленкском, Фершампенуазском и Парижском. Кроме того, достаточно большая по численности группа нагайбаков была поселена в Троицком уезде в станице Верхнеувельская (Варламово) и поселки Ключевский (Лягушино), Попово, Болотово, Краснокаменка. Данная группа получила название бакалы (бакалинцы).
 
Одновременно с упразднением станиц внутренних кантонов было упразднено Ставропольское калмыцкое войско на Волге, а калмыки переселены на Новую линию. Первая партия калмыков-казаков проследовала через Оренбург 24 апреля 1843 года. Здесь ее «осмотрел» сам генерал-губернатор Обручев, после чего калмыки были отправлены через Орск на Новую линию, а через месяц последовала вторая партия. Чисто калмыцких поселков в Новолинейном районе не было, калмыки были вкраплены среди русского, мордовского и нагайбацского населения. В поселках калмыки проживали отдельно от русских, образуя «калмыцские» концы и улицы (поселки Березинский, Берлинский, Кацбахский, Толстинский, Наталинский, Кулевчинский, Измаильский, Лейпцигский, Тарутинский, Кулевчинский, Веринский и др.).
 
Крещенные по православному обряду оренбургские калмыки продолжали параллельно придерживаться буддизма. Верования оренбургских калмыков, видимо, представляли сложный синтез христианских, буддийских и добудийских верований (шаманизм, культ огня, астральные культы, культы хозяев гор и других местностей и т.п.). На территории Кизильского района Челябинской области имеется урочище Калмыцкая молельня, где по свидетельству местных жителей, калмыки, проживавшие в поселке Измаильском (ныне село Измайловка), собирались на культовые праздники. До настоящего времени на юге области сохраняются топонимы – Калмыцкие колки, Калмыцкий лес, Калмыцкие ворота, – говорящие о том, что подобные места были у калмыков в каждом поселке. Жительница поселка Аландский Кваркенской станицы Арина Сергеевна Чаплыгина 1907 года рождения рассказала историю, характеризующую характер верований калмыков. По словам информатора, «…по существующей традиции священник на Рождество обходил все дома в поселке и в каждом читал молитву, обязательно заходил и к калмыкам. Тобошоновы смотрят, а поп уж на их улице. Хозяин Тобошонов говорит: Где икона? – Под сараем. Кинулись, а калмычонок забрал и на ней с горки катается. Побежали, нашли икону, установили на место. Священник заходит, а икона вверх ногами стоит. Священник хозяину пенять. А калмык отвечает: Он же бог – как захотел, так и встал».
 
В 1915 году часть Оренбургских калмыков (152 семейства, 284 души мужского пола и 227 душ женского – всего 511 человек), проживавших в бывших новолинейных поселках 2-го и 3-го военных отделов, отошла от православия и стала открыто исповедовать буддизм. Летом 1917 года они обратились в войсковое правительство с прошением о переселении их на новое место, в пределах Михайловского станичного юрта, 3-го военного отдела. Предполагалось основать новый калмыцкий поселок с буддийским храмом – «со штатным духовенством, для просвещения подрастающего поколения, женитьбы сыновей и дочерей». Их прошение было удовлетворено, но начавшаяся гражданская война воспрепятствовала реализации этих планов (ГАОО Ф. 37. Оп. 4. Д. 22. Л. 1–2).
 
Как уже было сказано ранее, калмыки были расселены совместно с русскими, мордвой и нагайбаками. Однако, несмотря на недостаток калмыцких женщин, смешанных браков было мало. По свидетельству жителей Кваркенской станицы, замуж за калмыков выходили только вдовые русские женщины, которым трудно было без мужа поддерживать в порядке хозяйство. С момента поселения на Новой линии численность калмыков не увеличивалась, а сокращалась. В 1843 году калмыков насчитывалось 2358 душ обоего пола, а в 1883 году, то есть через 40 лет, число их сократилось наполовину и составляло 1204 души обоего пола. Уже в советское время большая часть проживавших на нашей территории калмыков, сохранивших свой язык и, в значительной степени, традиции, была переселена в образованную на Нижней Волге Калмыцкую АССР.
 
Среди оренбургских казаков были и мусульмане. В поселке Варненском Великопетровской станицы были поселены татары-магометане казачьего сословия. Поселок Варненский первоначально был единственным местом в Новолинейном районе, где проживали казаки, исповедовавшие ислам. В начале XX века в поселке было три мечети. Мусульманская религия жителей Поселка способствовала сохранению до наших дней мавзолея Кесене – памятника средневековой исламской архитектуры, к которому население относилось как к святыне.
 
После упразднения башкиро-мещерякского войска часть башкир, татар-мишарей и тептярей была включена в состав Оренбургских казаков. Башкиры проживали в поселках Магадеево и Булатово Уйского станичного юрта, Казбаево и Аджитаровский Травниковской станицы. Татары-мишари – в поселке Ахуново Карагайской станицы и татары-тептяри – в Аминево Уйской станицы и Новоаминево и Бурханкуль Ключевской станицы и других.
 
Следует добавить, что в Новолинейном районе продолжали проживать киргиз-кайсаки (казахи). Они далеко не все были выселены за пределы колонизируемой территории. Значительное число казахов осталось на месте прежнего проживания. Принудительное выселение казахов «за Тобол» продолжалось вплоть до конца XIX века и, по рассказам местного населения, даже в начале XX века. На месте Александровского поселка в районе Аркаима существовал еще в начале века казахский аул, были казахские аулы и на землях других станичных юртов. С 1865 года правительством было разрешено представителям других сословий селиться на казачьих землях без перехода в казаки.
 
Поселки Оренбургских казаков строились по плану. Все имели площадь-плац, широкие параллельные улицы, пересекаемые первоначально незастроенными проулками. К концу XIX века во всех крупных поселках были построены церкви или мечети, деревянные или каменные. Некоторые деревянные храмы по размерам и архитектурным формам совсем не уступали каменным (Христорождественская церковь в поселке Кацбахском). Церкви располагались или на поселковой площади, или за пределами поселка на возвышенности, иногда у кладбища. В поселке Амурском церковь находилась за его пределами, на горе Любашихе.
 
Кроме церкви в крупных поселках имелось по две (мужская и женская) казачьих школы. Среди казачьего населения России оренбургские казаки имели самый высокий процент грамотности. На площади или на главной улице поселка располагалось административное здание станичного или поселкового правления. На площади же (плацу) проводили войсковые смотры и учебу казаков. Кроме того, площадь служила местом проведения ярмарок, устраиваемых в установленное время. В поселке Кацбах ярмарка проводилась с 25 ноября по 1 декабря, в Николаевской станице – с 6 декабря и с 6 марта. Особенно славилась Наследницкая ярмарка, на которую приезжали из других станиц и поселков.
 
В каждом поселке имелось по нескольку мельниц, ветряных и водяных. Единственная сохранившаяся до настоящего времени ветряная мельница реконструирована в историческом парке музея-заповедника Аркаим. Эта мельница была сооружена в 1928 году в поселке Варшавском братьями Брозгулевскими. Она относится к наиболее распространенному типу мельниц – столбовок (голландского типа). Также на территории заповедника сохранилось несколько остатков валов водяных мельниц. На реке Большая Караганка можно увидеть остатки вала и водосбросного канала мельницы, принадлежавшей казаку Савельеву из Амурского поселка.
 
Поселки делились на «концы» и «края», которые имели собственные названия. Очень часто внутренняя микротопонимия поселков говорит о том, кем были и откуда пришли первые поселенцы. Так, поселок Наследницкий состоял из двух концов, один из которых назывался «Казаки», другой – «Солдаты». Поселок Аландский также делился на две части – «Хохлы» и «Кацапы». Березинский состоял из «калмыцкого» и «вятского» краев. Неплюевский поселок имел более сложное деление: «Бузулук» (Бузулука), «Сухара», «Чугуев» (Чугуевка). Микротопонимия Амурского поселка имеет иной характер и говорит о топографических особенностях населенного пункта: «Площадь», «Арык», «Мотня», «Забегаловка». Обычно поселки имели от сотни до трех сотен дворов.
 
До середины XIX века преобладали двухкамерные (изба-сени) или даже однокамерные дома, а также «изба-связь» (две избы через сени). Дома сооружались из крупных, до полуметра в диаметре, лиственничных или сосновых бревен. Первый венец сруба ставился на вкопанные в землю пни или столбы. Лес для строительства брали рядом – в борах, на водоразделах и речных террасах. Первое время строительного леса хватало, однако скоро казаки, особенно в степной зоне, столкнулись с известным его дефицитом.
 
Во второй половине XIX века усложнилась планировка домов: появляются «пятистенки» (сени, изба, горница), «шестистенки», дома углом (угловые связи), «крестовики» и «крестовые связи». Типичным образцом архитектуры лесостепного Зауралья этого времени является дом-крестовик Долгополовых из поселка Варламово, реконструированный в историческом парке музея-заповедника Аркаим.
 
Печь в доме находилась в «избе»-кухне слева от входа, устье печи совпадало с направлением входной двери, над входом располагались полати (северо-среднерусский тип планировки жилища). Из избы в горницу вела двустворчатая дверь.
 
Мебель в домах была чаще всего самодельная: лавки, залавки, лавки-диваны, табуреты, кровати, шкафы-посудники. В начале XX века появляются покупные «венские» стулья. Стены, пол, потолок, оконные рамы не окрашивали, на праздники их скоблили и мыли, позднее кое-где стены стали оклеивать фабричными «шпалерами», а пол и потолок красить. Освещались дома лучинами и жировыми светильниками – «мизюкалками», замененными впоследствии керосиновыми лампами.
 
Лесной дефицит, а также высокая вероятность пожаров в степи и лесостепи заставили широко использовать в строительстве камень и глину. Из дикого камня сооружались почти все хозяйственные постройки: сараи, амбары, хлевы (стайки), конюшни. Дома ставили теперь на высокие каменные фундаменты, а усадьбы огораживали каменными заборами. Нередко встречались и постройки из самана. Сооружением каменных построек занимались чаще всего отходники-башкиры, а впоследствии и сами казаки.
 
Крыши у домов чаще всего были четырехскатные, тесовые, у зажиточных казаков – железные, у менее состоятельных хозяев – соломенные. Хозяйственные постройки перекрывались соломенными и глиносоломенными кровлями. Многие дома имели парадное крыльцо (галерейку), выходившее на улицу. Иногда вместо крыльца у входа в дом со стороны улицы укладывались крупные камни-плиты. Наличники и утеплительные карнизные доски украшались резьбой. Дома не раскрашивались и имели естественный цвет дерева.
В казачьих поселках не было зеленых насаждений, огородов и садов, даже палисадники появились только в начале XX века. Огороды находились по берегам рек, а бахчи – в степи. Первоначально казаки пахали, где кто хотел, к распределению земельных фондов в Оренбургском войске приступили только в конце XX века. Для кочевников (казахов) был выделен «миллионный отвод», были определены запасные войсковые земли, обозначены станичные и войсковые юрты. Первоначальный земельный пай казака составлял 15 десятин. Землю обрабатывали традиционными для всех русских орудиями – плугом-сабаном, сохой, бороной. В начале XX века появились сельхозорудия заводского производства. Набор культур был тоже традиционным: зерновые – в основном, яровая пшеница-черноколоска, рожь, овес; бобовые – горох; технические – лен, конопля, табак-саксон, мак; овощи – репа, морковь, чеснок, лук, свекла; бахчевые – тыква, арбузы, дыни, огурцы. Картошка появилась поздно, помидоров в большинстве поселков до середины XX века не знали вообще.
 
Естественно, важную роль в казачьем хозяйстве играло животноводство. Доминирующее положение в животноводческом комплексе занимали породы крупного рогатого скота и лошади. Кроме рабочих лошадей, в казачьих хозяйствах имелось по нескольку строевых, соответствовавших особым войсковым стандартам и в работе не использовавшихся. Большинство лошадей, как рабочих, так и строевых, было местных, «киргизских» пород. В некоторых поселках, например, в Кваркенском, держали верблюдов – из-за их теплой шерсти. Однако случаи содержания верблюдов единичны. Шерсть и пух мелкого рогатого скота использовали для изготовления вязаной одежды, валенной обуви и войлока. Широкое распрос­транение получило вязание из козьего пуха знаменитых на всю Россию оренбургских пуховых платков, которые в среде оренбургских казаков назывались «шалями» и изготавливались не только для внутреннего пользования, но и на продажу. Из овечьей и верблюжьей шерсти вязали шарфы, носки, чулки.
 
Рассматривая традиционную одежду оренбургских казаков, следует отметить бытование различных этнических комплексов одежды. В полной мере они сохранялись среди казаков-татар и казаков-башкир, в значительной степени среди нагайбаков, особенно в женском костюме. Видимо среди казаков из мордвы, украинцев и поляков к концу XIX – началу XX века никакой этнической специфики в одежде не было. Это во многом было связано с тем, что, вследствие большого количества межэтнических браков этих групп с русскими к рубежу веков в полиэтнических поселках проживали в основном этнически смешанные семьи, в которых дети быстро усваивали русские традиции.
 
Среди казаков традиционным было бытование полного комплекса казачьей формы в качестве праздничной одежды и отдельных ее элементов в качестве повседневной (шаровары с лампасами, наборные пояса, папахи). Приборный цвет, присвоенный Оренбургскому войску, то есть цвет околыша фуражки, верха папахи, погон, лампасов, выпушки (канта), в кавалерийских частях был светло-синий (голубой); в батарейных же лампасы были красными, а фуражка и погоны черные с красным кантом. По полной форме казаки одевались только по большим церковным праздникам, всего несколько раз в году. В остальное время носили рубахи, чаще всего косоворотки, реже с разрезом посередине и штаны с «узким шагом» или шаровары. В начале XX века появляются костюмы «пары» и «тройки». Казачки в XIX веке носили сарафаны, вытесненные на рубеже веков юбкой и кофтой. Сарафан сохранялся только у женщин старшего поколения как одежда для церкви, а в отдельных поселках у всех возрастных групп как повседневная одежда. Демисезонной одеждой женщин были различного рода пальто городского кроя: сак, полусак, меринетка, полупальтик. Мужчины носили кафтаны, поддевки, иногда шинели. Женская и мужская демисезонная одежда была стеганной. Зимой самой распространенной одеждой, как у мужчин, так и у женщин, были овчинные полушубки, шубы, тулупы. Зимние головные уборы у женщин – уже упоминавшиеся пуховые и шерстяные платки (шали), летом – различные шелковые, полушерстяные, ситцевые, бумажные платки («катетки»). Замужние женщины на косу одевали «повязки» (чепчики, чехлики). Мужчины носили папахи из мерлушки, шапки-ушанки из овчины, летом – фуражки.
 
Наиболее распространенными и популярными тканями были ситец, сатин, выбойка, сукно. Состоятельные казаки могли позволить себе праздничную одежду из шелка. В некоторых поселках была распространена одежда из домотканого холста (белье и рабочая одежда). Домашнее ткачество дольше сохранялось в лесостепных районах, а в степных – в поселках, сформированных из крестьян, перечисленных в казаки в разное время, а также среди нагайбаков и казаков мордовского происхождения. Среди этих групп казаков иногда и повседневная одежда была из домотканого холста и только праздничная – из покупных тканей. Довольно широко, но не повсеместно, среди казаков в качестве рабочей обуви были распространены лапти, однако везде они считались непрестижной «мужичьей» обувью Показателем крайней бедности считалось появление казака в лаптях в церкви. Исключением являются казаки-старообрядцы, среди которых распространен, был обычай использовать лапти в качестве погребальной обуви (поселок Смеловский Верхнеуральской станицы). Повседневной и рабочей обувью женщин были «коты», «ичиги», кожаные туфли без каблуков. Праздничной обувью – покупные ботинки или полусапожки на каблуке со шнуровкой (гусарики, венгерки). Мужчины носили хромовые или яловые сапоги, в начале XX века к ним добавляются ботинки. Зимой и женщины и мужчины ходили в валенках (валенки, чесанки, пимы). Изготовлением кожаной обуви – сапог и ботинок – занимались мастера часто из иногородних, часть обуви покупали на ярмарках и в городах. Коты и лапти делали сами, лыко для лаптей привозили из Башкирии.
 
Что касается традиционных праздников и обрядов оренбургских казаков, то в целом они соответствуют традиционному русскому крестьянскому календарю. На некоторые православные праздники (крещение, благовещение, рождество, масленица) наложила отпечаток сословно-этнографическая специфика казачества, что выражалось в военизированном характере праздников – ношении формы, салютовании (стрельба из огнестрельного оружия), военно-спортивных играх (взятие снежного городка), а также в особом почитании покровителей воинов – Святого Георгия-Победоносца и Святого Михаила-Архистратига. Наиболее популярными в поселках были престольные праздники (день освящения местной церкви). К особым праздникам следует отнести ежегодные войсковые смотры, на которые казаки являлись в полном снаряжении, с конем, а также проводы на службу и встречу казаков со службы.
 
Кроме того, среди казаков-мусульман широко распространены были мусульманские обряды и праздники (ураза-байрам, курбан-байрам и др.) и древние тюркские календарные праздники (сабантуй, каргатуй и т.п.). У нагайбаков традиционные обряды и праздники сочетали в себе черты христианства и древних домонотеистических верований.
 
Таким образом, в результате сложных исторических процессов эпохи средневековья и нового времени, под влиянием политических, социальных и природно-географических факторов в регионе сформировалась особая этнокультурная ситуация постоянных межэтнических контактов. На протяжении всего периода постоянно шло взаимодействие разных антропологических и культурно-хозяйственных типов, конфессиональных, этнических и сословных групп, результатом чего стало формирование современной этнической ситуации в регионе.

Источники и литература

Государственный архив Оренбургской области. Ф.6 Оп.10 Д.4570 Л.1-9.
Государственный архив Оренбургской области. Ф.37 .Оп.4 Д.22. Л.1 – 2.
Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые
Мажитов Н.А. Султанова А.Н.,1994. История Башкортостана с древнейших времен до XVI века. Уфа.
Рычков П.И., 1999. Топография Оренбургской губернии. Уфа.
Рычков П.И., 2001. История Оренбургская по учреждении Оренбургской губернии. Уфа.
Рязанов А.Ф., 1928. На стыке борьбы за степь. Очерк по истории колонизации Новолинейного района Оренбургского края. 1835-1845 годы. Оренбург.
Семенов В.Г. Семенова В.П., 1999. Губернаторы Оренбургского края. Оренбург.
Таиров А.Д., 1995. Торговые коммуникации в западной части Урало-Иртышского междуречья. Препринт. Челябинск.

Выделите опечатку и нажмите Ctrl + Enter, чтобы отправить сообщение об ошибке.